Парижский Пантеон — собор или мавзолей?

Одним из наиболее привлекательных объектов для посещения туристов в Париже является Пантеон, расположенный недалеко от центра Парижа, в Латинском квартале Пятого округа, на холме Святой Женевьевы. Он примечателен не только как шедевр искусства и памятник архитектуры, но и как место захоронения великих французов – Жан-Жака Руссо, Вольтера, Пьера Жана Жоржа Кабаниса, Пьера и Марии Кюри, Луи Брайля, Виктора Гюго, Эмиля Золя, Александра Дюма (отца), Андре Мальро и других.

Пантеон – узнаваемый архитектурный символ Парижа наряду с Собором Парижской Богоматери и Эйфелевой башней. Его завораживающая величественность запечатлена на множестве фотографий, открыток и сувениров. Особой популярностью пользуются изображения Пантеона Парижа в облачную погоду и в вечернее время суток, когда здание, специально подсвечивающееся уникальными осветительными приборами, как бы еще стремительней возносится ввысь.

Пантеон, как немой свидетель поворотных в истории Франции событий, стал также символом непростой и драматической судьбы французского народа и теперь многое может поведать гостям столицы о человеческой жизни и страстях, как при королевском дворе, так и на баррикадах.

На протяжении длительного времени парижский Пантеон был камнем преткновения для правящих в стране политических сил, которые никак окончательно не могли определиться с функциональным предназначением этого архитектурного сооружения.

Церковь Святой Женевьевы

Впервые как храм Святой Женевьевы архитектурное сооружение возводилось по повелению короля Людовика (Луи) XV, который в 1744 году, тяжело заболев лихорадкой перед ответственными битвами с австрийцами, в духе его времени (ведь эффективных лекарственных препаратов тогда не было) прибегнул к молитвам и дал обет покровительнице Парижа в случае улучшения своего состояния здоровья – построить в ее честь самый величественную и роскошную в черте города церковь. Молитвы монарха были услышаны, он выздоровел, но клятву на время позабыл, поскольку погрузился в расстройство и депрессию в связи со смертью зараженной им же любовницы – герцогини Мари-Анн де Шатору.

Скульптуры Пантеона, Париж (Paul Han / flickr.com)

Воплощение обещания монарха в жизнь началось не ранее, чем через десятилетие после чудесного исцеления. Любвеобильный правитель вернулся к жизни и своему обету лишь с появлением новой официальной фаворитки – Жанны-Антуанетты Пуассон, более известной как маркиза де Помпадур, которая стала его главной советчицей в государственных делах и юный брат которой, Абель-Франсуа, маркиз де Мариньи, был назначен на должность инспектора королевских зданий. Людовик (Луи) поручил последнему найти автора и исполнителя задуманного проекта и тот предложил своего учителя, с которым ранее совершил двухгодичную обучающую поездку по Италии, – Жака-Жермена Суффло.

В 1755 году архитектор Суффло приступил к разработке проекта собора, а к непосредственному возведению здания перешли лишь в 1764 году. Строительство храма все время затягивалось то по причине наличия споров по поводу интерьера, то по причине добавления многочисленными пассиями любвеобильного короля все новых и новых деталей и украшений во внутренний и внешний облик храма, а то и по банальной причине недостаточного финансирования (именно поэтому три стороны здания остались без портиков).

Через десять лет, в 1774 году, Людовик (Луи) XV, заложивший начальный камень будущего храма, почил с миром, так и не дождавшись исполнения своего обещания тридцатилетней давности Святой Женевьеве, а в 1780 году преставился и главный архитектор, который, к слову, позже был погребен в так и не завершенном им детище. И лишь спустя еще десять лет, в 1790 году, строительство здания было окончено преемниками и помощниками Суффло, под руководством архитектора Ронделе.

Особенности архитектурного стиля

Первоначально в плане архитектурное сооружение было центрально-купольным, напоминало форму греческого креста, но верхушка католической церкви прислала Людовику (Луи) XV письмо с опротестованием подобного проекта, и архитектора обязали вытянуть оба боковых крыла здания.

Жак-Жермен Суффло, имея перед собой задачу, поставленную королем, – возвести самый величественный и шикарный храм Парижа в честь Святой Женевьевы, покровительницы города, стремился в своем монументальном творении соединить все лучшее, что было изобретено в искусстве возведения архитектурных сооружений до того времени, и это ему частично удалось: над шестиколонным греческим портиком был возведен гигантский купол (высота – 120 метров), неизвестный античности, а светлый и легкий готический интерьер, украшенный многочисленными фресками о подвигах и деяниях Святой Женевьевы и, к сожалению, со временем затемненный забитыми революционерами окнами, был увенчан романским сводом.

Такое эклектическое и революционное для эпохи пышного и декоративного барокко решение (в плане возврата к античной строгой простоте) было воспринято современниками зодчего не только без особого восторга, а даже с негодованием и противлением.

Новое здание для многих парижан стало «культурным шоком». Но с тех пор в столице Франции появился храм, который по своему величию и масштабности замысла не уступал соборам Святого Петра в Риме (Италия) и Святого Павла в Лондоне (Англия). Ныне Пантеон в Париже принято считать архитектурной классикой, хоть и облегченной готической системой опор, а его купол стал прототипом для возведения аналогичных куполов Капитолия в Вашингтоне (Соединенные Штаты Америки) и Исакиевского собора в Санкт-Петербурге (Россия).

«Великим мужам благодарное Отечество»

Надпись на фронтоне здания парижского Пантеона: «Aux grands hommes la patrie reconnaissante» (Великим мужам благодарное Отечество) – появилась подчас Великой французской революции по решению Конвента в 1791 году, который и постановил хоронить в нижней части церкви (крипте) знаменитых граждан Франции. Так собор превратился в пантеон, усыпальницу гражданского значения, которая должна была увековечить новоиспеченных героев Франции.

Надпись на фронтоне здания парижского Пантеона (Paul Han / flickr.com)

Само слово «пантеон» имеет греческое происхождение и отсылает нас к известной одноименной памятке древнеримской архитектуры, на которую, как образец, и ориентировался Суффло, изначально бывший храмом всех богов, но потом слово стало общим названием для любых мест захоронения выдающихся людей.

Крест с купола, как и статую Святой Женевьевы, сняли, водрузили новые скульптурные композиции – фигуры Славы и Родины-матери. Как героя и пламенного трибуна французской революции первым в парижском Пантеоне с почестями похоронили графа Оноре Габриеля Рикетти де Мирабо, но несколько лет спустя Максимилиан Робеспьер и Жан-Поль Марат обвинили его в связи с королевским двором, признали предателем, и его прах был перенесен из здания Пантеона в Париже на кладбище для преступников. Марат впоследствии также был погребен в Пантеоне, но, по иронии судьбы, и он вскоре был развенчан как революционный герой, а его останки вынесены из здания бывшей церкви Святой Женевьевы.

Маятник Фуко — символ колебаний статуса парижского Пантеона

После революции и реставрации династии Бурбонов, парижскому Пантеону в 1822 году вновь вернули значение собора, надпись уничтожили, а фронтонные барельефы опять заменили. Как оказалось, далеко не в последний раз: после очередной революции монарх Луи-Филипп вернул зданию статус пантеона, а Наполеон III в 1851 году – крест храма Святой Женевьевы, через два десятилетия снова вытесненный красным знаменем Коммуны, а потом водруженный на свое место Третьей республикой.

Знаменитый маятник для демонстрации вращения Земли вокруг своей оси (Paul Han / flickr.com)

В 1885 году после кончины Виктора Гюго, как ни странно, та же Республика опять трансформировала парижский собор в Пантеон, где и был похоронен гениальный французский писатель. Надпись на фронтоне была восстановлена. С тех пор в здании хоронят прославленных французов. Оно продолжает функционировать как мавзолей, но чтобы не повторялся конфуз, как с прахом Мирабо или Марата, установлена своеобразная проверка временем на достойность быть погребенным в Пантеоне Парижа. Так, только в 2002 году сюда были перенесены останки всем известного автора «Трех мушкетеров» – Александра Дюма. И, как не парадоксально, вновь поднялся вопрос о возвращении в парижский Пантеон праха уже реабилитированного Мирабо.

Особый интерес представляет факт подвешивания в начале 50-х годов XIX века в трансепте под центральным куполом Пантеона в Париже, на высоте 67 метров, физиком Леоном Фуко своего знаменитого маятника для наглядной демонстрации вращения вокруг своей оси планеты Земля.

Маятник Фуко стал своеобразным символом повторяющихся исторических колебаний статуса парижского Пантеона во времена правления разных политических сил (монархии, республики, империи, коммуны) от сакрального заведения, церкви Святой Женевьевы, до гражданской пропагандистской усыпальницы-мавзолея, где погребены выдающиеся знаменитости Франции.